Тишина в школе была потрясающая. Не ужасающая и мёртвая, а спокойная и чистая, даже звенящая, именно такие ощущения возникают, если ты попадаешь в школу ночью, когда все ученики спят. Тихо. Спокойно. Живо. Как ни странно. Шейн мог отчётливо увидеть, что пыли почти нет, полы чистые, коридор со шкафчиками не засыпан крошками, не истоптан ботинками мародёров, не испачкан кровью. Тут явно кто-то жил, причём, не один, потому что поддерживать чистоту в таком здании, как это — невыносимо тяжело. Но, что самое главное — не релевантно. Тем не менее, это место словно бы приглашало в свои чертоги, не то заманивая в смертельную ловушку, не то давая утомлённым путникам кров хотя бы на малое время. Забытое ощущение покоя буквально висело в воздухе. Правда, не долго.

В момент, когда мужчина включил фонарь, с лестницы, расположенной на противоположной стороне коридора, донёсся вопль, а затем грохот, так могла бы звучать перевёрнутая школьная парта, если бы её кто-то с силой толкнул. Женский крик взрезал тишину вновь, а затем вздох, повлекший за собой ещё больше грохота. Судя по всему, наверху происходила драка, нельзя было сказать, что кого-то избивают, сопротивление, похоже, было нешуточным. Но вот снова повисла тишина, а затем с лестницы ссыпалась женщина с короткими волосами в окровавленной одежде — её бровь и часть лба были рассечены, по всей видимости, об угол стола или иную мебель, и теперь заливали всё вокруг себя. На её лице был ужас, ещё более насыщенным он стал в момент, когда её глаза увидели, что в противоположной стороне коридора кто-то есть.
— Помогите! — истошно завопила она, а затем за её спиной мелькнула тень.
Ещё одна женщина, но у этой волосы длинные и слипшиеся от крови. Она была ловчее, явно сильнее и крепче. Она схватила за затылок ту, что сбежала, и толкнула её вперёд, видимо, надеясь, что она споткнётся или не удержит равновесие, однако, лишь придала той ускорения. Короткостриженная побежала вперёд, вопя, моля о пощаде, похоже, найдя в незнакомце возможность спастись от нападающей. А та молчала, как рыба, однако, лицо её было в крови тоже, а алые потёки рассекали бледные полосы от слёз. Она была зла. Она была в нечеловеческой ярости и, кажется, начисто игнорировала присутствующего рядом человека. Словно одичавший зверь, она в три прыжка догнала беглянку, повалила её на гладкий и намытый до блеска пол школы, ударила её головой об пол и, сев сверху, принялась кулаками остервенело лупить по её лицу. Та закрывалась руками, конечно, но некоторые удары проходили. И, чёрт побери, они были сильными. Очень сильными. Могло показаться, что прошла куча времени, но на самом деле всё это представление заняло буквально пару мгновений, потому что происходящее не было показухой, не требовалось никого впечатлять, беглянка действительно спасала свою жизнь, а атакующая не жалела сил, абсолютно очевидно намереваясь ту убить. Не покалечить даже. В ней был такой гнев, который в былое мирное и живое время почти ничто не было способно спровоцировать, только психопаты вели себя так, за что и садились время от времени на электрический стул или запирались в жёлтом доме на веки вечные. В остальном, школа была тихой и мирной, приветливой и уютной, как и мгновение назад. Сейчас, когда кулаки лупили по жертве всё быстрее и всё сильнее, беглянка перестала вопить, она лишь кряхтела, сопела и скулила.

Если обратить внимание на них обеих более детально, то можно заметить, что у них разница в возрасте, агрессору не больше двадцати пяти, совсем молодая, а беглянке лет на десять больше. Обе они одеты в чистую и хорошую одежду, без заплаток, без потёртостей, словно бы только что ограбили магазин, к которому ещё никто не прикасался. У них обеих на поясе были ножны, но не было ножей, у длинноволосой, также, висела пустая кобура, а растрёпанные волосы на кончиках были окрашены кровью. Что интересно — засохшей, она явно не принадлежала той даме, которая сейчас лишалась человеческих черт посредством ударов. Как ни посмотри, не совсем типичная картина.

— Да помоги же мне! — истошно, с надрывом и какой-то даже агрессией завопила прессуемая особа, — она же меня убьёт!

Несмотря на вопли с просьбами о помощи от беглянки, казалось, что они обе начисто Шейна игнорируют. Одна сосредоточенно месила вторую, а вторая просто вопила в сторону живого человека, видимо, надеясь, что он кинется ей помогать. И не прогадала. Как только рука агрессора была заведена той за спину, она моментально замерла, принимая чужое вмешательство в этот бой и не оказывая сопротивления. Она сразу же поднялась на ногах, покорно склонив голову. если бы он видел её взгляд при этом, направленный на женщину, лежащую на полу, вряд ли бы рискнул подходить так близко, ещё и в бараний рог заворачивать. Она натужно и зло сопела, почти рычала, но при этом, по-прежнему, не подавала голоса. А вот другая не чуралась использовать его на полную катушку. Она с криком отпрянула, подтягиваясь на руках, а затем согнула ноги и изо всех сил ударила стоявшую над ней девицу. Та напряглась всем телом и подогнула ноги на мгновение, едва не теряя равновесие, но устояла. Она издала какой-то гортанный звук, напоминающий одновременно рык и стон, но всё равно не вырвалась, стерпела, только зажмурилась болезненно. Вторая же вскочила на ноги и рванула прочь, вываливаясь на улицу и начисто игнорируя увещевания Шейна. Судя по всему, она была чертовски рада свалить из этого места, из под гнёта агрессора. А та посмотрела вслед беглянке и скорбно вздохнула, опуская голову уже самостоятельно. Она опустила плечи. Она поджала губы. И просто замерла, ожидая, видимо, действий со стороны вмешавшегося в безоружный бой мужчины. В школе, по-прежнему, стояла мёртвая тишина, никаких больше шумов не слышалось, только размеренное сопение и тихие шмыганья носом в исполнении девицы, которая голыми руками чуть не убила другого человека. Единственными посторонними звуками было мерное кряхтение пары ходячих, потревоженных на улице сбежавшей женщиной.

Девица не реагировала ни на что, она просто напряжённо сжимала челюсти каждый раз, когда Уолш менял её положение в пространстве. Она хмурилась и жмурилась, когда её щека прижалась к стене. Не важно, что он говорил, она всё равно не слушала. Или не слышала? На самом деле, было очень похоже, что Шейн не ошибся в своих выводах, правда, игнорировать существование незнакомца даже для глухого человека — странно. И рискованно. Но она делала это с потрясающим упорством. Когда Уолш её развернул к себе лицом, девица болезненно нахмурилась и посмотрела ему в глаза. Свет от его фонаря отражался от стен и освещал их обоих резким рубленным светом, было видно, что она не стремится читать по губам, она сверлила его своим взглядом внимательно и сосредоточенно. Веки её были припухшими, на лице ещё не высохшие следы от слёз, но сейчас она была серьёзна. И зла. она была абсолютно вменяема, явно понимала, что происходит. В конце-концов, будь она в припадке эмоций, наверняка вырывалась бы, заставляя Шейна выламывать себе руки напрочь, но нет, стоически вытерпела вмешательство и унижение, оставшись при этом целой. И почти невредимой, если не считать пинка, который отвесила напоследок беглянка.
— Ты меня слышишь? Понимаешь, что я говорю?
Она вздохнула, как побитая собака, а затем слегка кивнула. Дважды. Её свободная рука медленно поднялась, согнулась в локте и кисть оказалась в зоне видимости их обоих. Пальцы согнулись, вырисовывая короткий жест, в то время, как взгляд фиксировал реакцию. Нет, он не понял, что она попыталась сказать. Девица раздражённо вздохнула и открыла рот, указывая на него пальцем. А во рту было всё, кроме языка. Если Шейн приглядится, то увидит, что обрубок имеет неестественную форму, это не врождённая деформация, а травма. Девица ещё раз указала на свой рот, а затем показала большой палец вниз. После указала на ухо и показала большой палец вверх. Это не было языком, но это были жесты предельно понятные. Похоже, она не впервые сталкивалась с непониманием.

Девица стояла неподвижно, глядя на Шейна не моргающим взглядом. Она следила за ним, явно оценивала его поведение и, учитывая, что не стремилась вырваться, расценила итог, как удовлетворительный. Когда посыпались вопросы, она насупилась, глядя на мужчину исподлобья и даже несколько напрягая мышцы.
— Что она сделала тебе?
Девица нахмурилась. Как объяснить произошедшее человеку, не знающему жестового языка? И имея всего одну руку.
— Кого-то убила?
Она напряжённо кивнула. Медленно и сосредоточенно.
— Кого-то близкого тебе?
Девица саркастично фыркнула и закатила глаза, затем отводя взгляд и хмурясь ещё сильнее. Она не смотрела больше на Уолша, она смотрела куда-то в сторону и вниз, в полном молчании расчерчивая на лице свежие полосы от слёз. Да. Это явно был кто-то близкий ей.
— Я действительно хочу помочь. Ты понимаешь?
Она кивнула. Что ещё она могла сделать? она понимала, что он говорит, в целом понимала его мотивы, если он не лгал, но при этом находила произошедшее... не тем, чего она ждала. И разочарование вперемешку с болью явственно отражались на её лице. Тем не менее, Шейн ослабил хватку. Первое, что сделала девица, когда появилась возможность двигаться — утёрла слёзы, шмыгнув носом. А затем, прочистив горло, достала из заднего кармана джинс маленький блокнотик, с половину ладони, такие обычно вешали на холодильник для записочек. Почти полностью сточенный карандаш оказался в другой руке и беглым росчерком белая страничка блокнота обрела смысл. Девица шмыгнула носом и сунула оторванный листик в руку мужчине, затем сделав приглашающий жест. Сама направилась к лестнице.
"Уже помог. Спасибо.  Иди за мной, я покажу, кого она убила"
Было не совсем понятно, доверчива ли данная особа или ей просто на всё плевать, но она действительно не кидалась на Шейна, не кидалась вслед за беглянкой, не мешала мужчине запереть их обоих внутри. Она вообще ничего не предпринимала, принимала происходящее, как единственный вариант развития событий.

Они оба поднялись на второй этаж, девица шла впереди, не беспокоясь о том, что у неё за спиной вооружённый незнакомец, они шагали по коридору между классов, в которых царила чистота, мебель почти везде была сдвинута в один угол. В одном из классов на полу была навалена куча подушек и рядом с ними — стопки книжек. В другом — парты сдвинуты в подобие длинного стола, а другие были заставлены посудой. В третьем — совсем не было мебели, зато было оружие, вроде самодельных копий и чего-то подобного, этот класс был заперт посредством навесного замка, стекло в окошечке двери было разбито. У одного из классов девица остановилась и сделала жест, прося Шейна остановиться тоже, а затем поднесла к губам указательный палец, призывая ещё и к тишине. Если прислушаться, были слышны тихие всхлипы. Девица медленно выдохнула, делая своё лицо более беспристрастным и стёрла слёзы со своего лица, окрашивая его кровью с пальцев, затем откинула назад волосы.  Пару раз тихонько стукнув в дверь, она медленно приоткрыла ту, выпуская в коридор немного света от пары свечей, которые тут же придали её лицу рыжеватые оттенки.
— Ты убила её!? — произнёс судорожный женский голос.
Девица качнула головой и сделала несколько жестов руками.
— Она говорит, что пришла не одна, — раздалось пояснение детским голосом, сложно было сказать, мальчик это или девочка.
Не дожидаясь ещё какой-то реакции от тех, кто внутри, девица обернулась через плечо и вошла в помещение, глядя на Шейна, показывая его своим людям. Вопреки возможным ожиданиям, никто на мужчину не кинулся. Да некому было. В этом классе с небольшими промежутками вдоль окон лежали матрасы, а ещё парочка лежала отдельно, в той зоне стояли свечи и ящики, явно с вещами. импровизированная спальня. И вот в этом условно центральном месте сидело две женщины и один мужчина с воротничком священника. За их спинами прятались дети. Десяток, не меньше, но они жались друг к другу так, что наверняка пересчитать их было нельзя. Отдельно стояла только девчонка с платком в руках лет восьми или около того, а рядом с ней на полу сидела пожилая женщина и почти беззвучно скулила, уткнувшись носом в бездыханное детское тельце, что сжимала в руках, словно тряпичную куклу. Худенький мальчик в шортах на подтяжках с ясными голубыми глазами в обрамлении золотых ресниц. Кучеряшки на его голове были окрашены запёкшейся кровью, а правая часть головы была сильно промята. После такого не живут даже ходячие. Женщина, что оплакивала ребёнка, кажется, даже не обратила внимания на то, что пришёл кто-то ещё.
— Ада, ты уверена? — осторожно, даже испуганно произнесла девочка с платком, глядя на Уолша, как на жуткого клоуна, вылезшего из под кровати.
Девица качнула головой отрицательно и сделала несколько жестов. Девочка опустила взгляд, поджимая губы. Пастор поднялся на ноги. Судя по его движениям, он был либо болен, либо просто слаб.
— Что ж, полагаю, у нас нет выбора, — произнёс он тихим хрипловатым голосом, поднимая свой прозрачный взор на мужчину, — Мне жаль это говорить, но ты появился в кошмарное время.
Он посмотрел на мальчика, содрогающегося от тихих рыданий женщины, возможно, матери. Перевёл взгляд на Аду, а затем сместил его на девочку с платком в руках.
— Милая, взгляни, пожалуйста. Аделаида, расскажи, что случилось.
Это заставило девчушку отнять взгляд от пола и уставиться на Аду. И та принялась жестикулировать. Может быть, Уолш даже знал некоторые жесты, что-то мог угадать, но не требовалось напрягать мозги, малышка переводила всё моментально.
— Она догнала Джен на первом этаже и попыталась убить, но вмешался незнакомец, он позволил Джен сбежать на улицу, но вреда Аде не причинил. Сказал, что хочет помочь.
В этот момент девица серьёзно посмотрела на Шейна, стоя рядом с ним. Она продолжала "говорить".
— И поможет. Он сейчас пойдёт с ней в ночь, чтобы найти Джен и завершить начатое.
Девчонка осеклась и резко подбежала к Аде, обхватывая её руками вокруг талии и утыкаясь носом в её бок.
— Ты с ума сошла туда ночью идти!? Пусть он один идёт! Он её упустил, он пусть и охотится! Тебе нельзя туда! Ты там умрёшь!
Ада положила ладонь на макушку девочки, опуская на неё взгляд. Не похоже, чтобы она собиралась отступить от своих слов.
— Может, подумаешь, Ада? — произнёс пастор, а затем, столкнувшись с её взглядом, вздохнул и посмотрел на Шейна, — Если тебе нужна вода или еда, мы можем дать тебе их. Но, пожалуйста, пригляди за ней.
— Папа, — неожиданно уверенно подала голос Ада с каким-то французским акцентом.
Хотя, может быть, так звучали те скудные остатки речи, которыми обладает человек, потерявший язык. Девица отрицательно качнула головой, зло хмуря брови.

Пастор чуть свёл брови, когда Уолш к нему обратился. Он даже зхаметно напрягся. А Ада сжала кулаки до побелевших костяшек и втянула в лёгкие воздуш через сжатые губы. Она сделала несколько резких жестов, вряд ли говоря что-то лестное в адрес Уолша, но девочка, увидев, что она сказала, просто опустила глаза, не озвучивая. Это вызвало ещё большее возмущение со стороны девицы и та скрестила на груди руки.
— Я не думаю, что сейчас — время для... послушай... как тебя зовут, прости? Я не спросил имени.
Мужчина был растерян. Зато ответ на последний вопрос был хоть и тих, но красноречив. Ада со злостью ткнула себе большим пальцем в грудь, сообщая, что свидетель убийства — она. Возможно, она и была настолько взбешена именно потому, что видела, как это произошло. Девочка-переводчица подняла взгляд. ей тоже явно не нравилось то, что происходило.
— Ты вообще кто, чтобы тут вопросы задавать?? Ты вообще только сейчас сюда пришёл, какое право ты имеешь лезть в наши дела!? — подала голос одна из женщин, за которыми на полу сидели дети, с опаской поглядывающие на Шейна.

Шейн был готов к агрессии. Он был готов, наверное, вообще к любому поведению пострадавших. В его практике на него орали, его били, пытались вышвырнуть из дома, рыдали у него на груди и даже пытались его трахнуть. Люди не всегда способны контролировать себя, когда на них рушится горе. Главное — всегда сохранять спокойствие. И уважение.
Так было пару лет назад. А сейчас?
Эти люди и сами могли быть какой-нибудь сектой психопатов-убийц. Откуда у них еда? Вода? Почему они живут с раскрытыми дверями? Вопросы щелкали в голове один за другим. Самым верным решением возможно, было бы просто уйти и оставить этих людей разбираться со своими проблемами привычным им способом. По своим законам. Потому что законов мертвого государства уже давно не существовало.
— Меня зовут Шейн. Я полицейский.
Он не сказал «я был полицейским». А сказал в настоящем времени — это могло сыграть и в плюс и в минус. Зависело от отношения местных людей к полиции в живом мире.
Будь сейчас две тысячи пятнадцатый, Шейн обязательно говорил бы с каждым человеком по отдельности, тщательно, внимательно, спокойно. И уж конечно — не в присутствии детей. Но сейчас дети видят такое, что вряд ли уже хоть что-то навредит им.
Уолш бросил спокойных взгляд на возмущенных людей. Вся его поза, расслабленные плечи и положение рук, наклон головы — все говорило об уверенности, спокойствии и силе. И ни тени враждебности или агрессии не было в его лице или взгляде.
А навороченный полицейский нагрудник с гербом Стальных Псов, притушенный наплечный фонарь и сложное, явно непростое снаряжение и вооружение, — каждая деталь — подтверждали его слова.
Я пришел сюда потому что меня пригласили, мэм. — Он склонил голову чуть набок, словно указывая в сторону Ады, с которой пришел, — И эти вопросы — я должен задать. Чтобы понять, что вообще здесь произошло. Возможно лучше будет поговорить… не в присутствии детей. Сэр… — он вопросительно взглянул на пастора и следом тут же на Аду, — мэм? Мы можем поговорить в коридоре?

Все напряжённо молчали, сурово глядя на Шейна, даже пастор метался в сомнениях. Он был явно добрым мужиком, может быть, даже слишком, и в этой толпе женщин и детей ему было, мягко говоря, непросто. Однако, прежде, чем мужчина что-то ответил, его жестом остановила Ада, затем что-то "сказала" девочке. Та кивнула и ушла в угол комнаты, откуда принесла детский планшет из тех, на которых можно что-то написать или нарисовать, а затем стереть. И так до бесконечности. Девица сделала жест "спасибо" и зажала вещицу подмышкой, начав что-то "говорить", глядя на Уолша. Голосом её была малышка.
— Ада говорит, что с тобой никто говорить сейчас не будет, потому что ты лезешь с вопросами к людям, только что утратившего своего ребёнка. Она говорит, что ты тратишь время, с каждой минутой найти Джен всё меньше шансов. Она говорит, чтобы вы пошли нашли её, а потом вернёшься и задашь все свои вопросы. Если ты... эм... Ада, я не буду это говорить.
Девчонка смутилась, опустив взгляд на пару мгновений, а Аделаида раздражённо цыкнула языком. Когда девочка подняла взгляд снова, она продолжила.
— Ада говорит, что вы можете просто поймать Джен без вреда для её здоровья, связать и привести сюда. А потом спрашивать. Ада обещает, что не станет вредить ей при встрече.
Аделаида выглядела серьёзной и сосредоточенной. да, всё ещё злой, но сейчас, кажется, её гнев был рассеянным, она была недовольна ситуацией, бередением свежей раны на этих людях, нежели самим Шейном. Она достала планшет и вывела на нём слова, разворачивая лицом к полицейскому. Ожидая ответа на написанный вопрос, девица смотрела ему в глаза.
"Ты мне веришь?"

Ада вышла вслед за Шейном и серьёзно слушала то, что он ей говорил. Его слова её не пугали, они лишь раздражали. Но она выслушала всё, сделала медленный вдох, наполняя лёгкие воздухом, а затем так же медленно выдохнула. Она достала ручку от планшета и пару раз стукнула по нему, поворачиваясь к Уолшу боком, чтобы он стоял рядом и видел, что она пишет, потому что текст придётся часто стирать.
"Ты здесь никто, и не имеешь права обвинять меня во лжи. Но я расскажу."
Обновила планшет.
"Потому что твоя помощь нужна нам для выживания."
И снова.
"Кровь на волосах — ребёнка. Я поймала Джен слишком поздно"
"Я видела, как Джен убила его, но я не успела помешать"
"Я поймала её и мы устроили суд. Решено было убить её."
"Поэтому кровь засохла."
Аделаида вздохнула и снова постучала по планшету, давая понять, что сейчас напишет ещё.
"Джен была у нас недавно. Она хотела украсть наше оружие, но Билл увидел её"
"Он испугался и побежал прочь, в этот момент я их увидела"
"Она не видела меня. Побежала за Биллом и ударила его об угол стола"
"Нарочно. Нельзя так сильно ударить по случайности. Потом она увидела меня."
"И я поймала её."
Девица запустила пятерню в волосы, убирая их назад со лба, а затем указала рукой в коридор и направилась в том направлении. Сначала она подошла к двери с разбитым оконцем, указывая на него. Затем прошла по диагонали, заходя в класс. В нём были собраны парты из других классов, для ребёнка это было своего рода лабиринт. Если бы Билл успел нырнуть под столы, Джен бы не достала его. Но он не успел. Металлический угол ближайшей к двери полуразобранной парты был окрашен кровью, которая в некоторых местах начала уже подсыхать, пол ею же был залит, вокруг множество следов обуви, валяются окровавленные тряпки. Ада свела брови и опустила голову, мрачно выводя ещё одно послание на планшете и показывая его Шейну.
"Она сказала, что он споткнулся сам. Она не знала, что я видела"
"Ты можешь себе представить, чтобы ребёнок САМ ударился с такой силой?"
"Я — нет."

— Я тебе никто. И не имею права обвинять тебя во лжи, — хмуро согласился Шейн. — Но и ты мне никто. И не имеешь права требовать от меня пособничать в убийстве без объяснений.
Он указал на ее пустую кобуру.
— Почему не носишь оружие при себе? Вы живете, как в лесу — с распахнутыми настежь дверями. Любой мертвяк — заходи и жри. И ты ничего не сможешь сделать.
Он понял, что девица — очередная марсианка. И перестал миндальничать. Она была из той самой породы Граймсов, которые так свято топили за сохранение человечности, что не замечали, как теряют людей. Кому нужны будут хорошие манеры и вся эта сахарность и ебаное чистоплюйство. Когда не останется людей. Мир рухнул, а они боятся давать детям оружие. Мир рухнул, а они не запирают дверей. Мир рухнул, а они устраивают суд над человеком за то, что он убил ребенка. Суд! Какой… нахер… пуля в лоб — вот и весь суд. Но нет!
Вот что бесило Шейна с самого первого дня апокалипсиса. А сейчас бесит втройне сильнее.

На слова об убийстве она гневно всплеснула руками, а затем написала:
"Я прошу её ПОЙМАТЬ, а потом разбираться!"
Даже ногой топнула, яростно глядя на Уолша, который так старательно отказывался её слушать.
"Пока ты мнёшь яйца, она уходит всё дальше!"
А затем гневно рыкнула, мотнув головой, затем очищая планшет для ответа на следующий вопрос.
"У меня забрали оружие. У нас всех."
"но я не буду травить тебе байки, пока мы не найдём Джен"
"Ты помешал мне! Ты обязан помочь!"
Она аж ноздри раздула от злости, глядя Уолшу в глаза в тусклом освещении.

Тупица или нет, но решительности в ней было, хоть отбавляй. На язву со стороны Шейна она отреагировала грозным взглядом в его сторону, но даже пытаться что-то говорить не стала, а писать уже не было возможности — планшет остался в импровизированной оружейной. Разве что, выразила своё отношение к сказанному оттопыренным средним пальцем свободной левой руки. Девица быстрым шагом направилась к классу, где кучковались оставшиеся люди. Девочка, что была переводчицей, встрепенулась и сделала несколько настойчивых шагов в сторону Ады.
— Я пойду с тобой, — произнесла она уверенно, на что получила несколько жестов.
Они заставили её нахмуриться и обиженно опустить взгляд, правда, говорить она больше ничего не стала. Аделаида же достала из рюкзака походный фонарь с карабином и повесила его на пояс, предварительно проверив работоспособность. Обернувшись на выходе, она приложила палец к губам, призывая всех присутствующих вести себя тихо, а затем покинула класс. На первом этаже она в темноте отворила засов на двери, тихо выходя на улицу и выпуская Уолша, чтобы после запереть дверь ключом, который лежал у неё в кармане джинс.

По улице в темноте сновали только редкие ходячие, погода стояла ясная и безветренная, света звёзд и неполной луны хватало для того, чтобы обозначить редкие силуэты. Но не было видно никого с осмысленными движениями. Ада присела на корточки и склонилась над камнем порожка очень низко. На нём виднелись тёмные круги, то капли крови, которыми наследила Джен. Девица медленно подняла нос, проводя взглядом по земле, а затем устремляя его вперёд. Если быть достаточно внимательным, можно было заметить, что ходячие шаркают все в одну сторону. Эти ребята служили универсальными ищейками, если вопрос касался кровоточащих ран. Ада поднялась на ноги и покрепче сжала мачете, направляясь по каменной тропинке в обход широких тротуаров, чтобы можно было попасть туда, куда двигались мертвецы, не потревожив их. Выйдя из-за ограды школы, двое ночных сыщиков оказались на открытом пространстве с замшелой автобусной остановкой и широкой дорогой. Один конец улицы выводил из города, с той стороны пришёл Уолш сегодня. Другой конец упирался в кольцо перед автозаправкой, там, как ни странно, виднелись огоньки. Ада какое-то время хмурилась, всматриваясь в них, а затем шмыгнула за остановку и затаилась. Она недоумённо взглянула на Шейна, словно не понимала, откуда они могли взяться здесь, во всеми брошенном крошечном городке, а затем продолжила наблюдать, не шевелясь и не издавая ни звука.

А там, тем временем, что-то происходило. Оптика могла помочь распознать там несколько человек — пятерых, если конкретно. Было видно только силуэты, но у каждого в руке было по фонарю, один только выделился факелом, который он зажёг буквально только что, направляясь в сторону затихарившихся охотников. Человек с факелом расправился с приблизившимся ходячим, а затем пошёл вперёд. За ним — остальные. Один из людей немного косил плечом, но явно нёс в руке какое-то оружие, хотя, с большого расстояния сложно было определить, что это — массивный нож или пистолет. Или вообще кол осиновый. Вся эта небольшая группа, о чём-то договорившись между собой, уверенно двинулась навстречу спрятавшимся. По мере их приближения становилось всё яснее, кто это и зачем они идут. Среди них была женщина, из которой Ада вышибла почти всё дерьмо. Других людей Шейн видел впервые. Судя по негодующему лицу Аделаиды, она о них не знала тоже. Девица в какой-то момент бросила короткий взгляд на своё оружие, затем на людей, явно прикидывая в уме, каковы у неё шансы. А шансов было не то, чтобы много, потому что двое мужчин, один с факелом и один с фонарём, несли в руках огнестрел. Правда, не факт, что они захотят им воспользоваться, потому что такой грохот этой тихой ночью привлечёт, наверное, всех мертвяков в городе и окрестностях. У остальных были ножи в руках и ещё дополнительные на поясах. Иногда они притормаживали, чтобы провести фонарями вокруг или дождаться добредающих до них ходячих. Убедившись, что оставшиеся мертвецы достаточно далеко, группа повернула по улице, не доходя до остановки, у которой таилась Ада, они явно направлялись в сторону школы. Девица сглотнула, дождавшись, когда они все пройдут достаточно, чтобы наверняка быть спиной к прячущимся, а затем под давлением собственного напряжения стиснула зубы и дёрнулась вперёд, не поднимая головы и не слишком разгибая колени. Скольких она успеет убить прежде, чем её заметят?

Ада раздражённо выдохнула, когда Шейн потянул её за пояс джинс назад. Она едва не потеряла равновесие, но, всё же, устояла. Девица гневно уставилась на Уолша, сводя брови, но не рыпаясь. Она слушала его молча, но желваки её подпрыгивали, давая понять степень её недовольства в данный момент. Однако, когда он затребовал от неё подтверждения плана, та хмуро кивнула. Без задержки. Она приняла озвученное, для верности моргнула даже, а затем отвернулась, наблюдая за неторопливо перемещающейся группой и слушая мужчину. После короткого инструктажа по поводу гранаты, Ада кивнула и положила мачете прямо перед собой на землю. И по сигналу она накрыла лицо ладонями и зажмурилась, утыкаясь носом в свои колени. Впереди бахнуло так, что вибрация, кажется, прошла по собственным косточкам.
— Пошли! Пошли!
И Ада выпрямила спину, резким движением поднимая с земли своё оружие и прибавляя шагу в сторону ублюдков, что столпились в кучу. Глупые. А те сейчас с воплями приходили в себя. На самом деле, в большей степени люди были не травмированы, ослеплены или оглушены, а напуганы. никто в реалиях апокалипсиса не ожидает свето-шумовой гранаты, да даже в обычной жизни, просто шагая в магазин, человек обосрётся от ужаса, если подобное случится. Кто-то стрельнул в воздух в момент взрыва, видимо, просто палец дёрнулся на спусковом крючке с перепугу. Послышался женский визг. Или он был не женский? Так или иначе, двое рухнули на землю, накрывая лица руками, остальные отшатнулись назад, подбитая девица села на задницу, запнувшись, а владелец револьвера начал размахивать им в разные стороны, натирая глаза до красноты.
— Какого хрена! Кто здесь!? Перестреляю нахрен!
Он был достаточно молод и напуган до чёртиков. Ада двигалась очень тихо, даже как-то подозрительно тихо, она обогнула парня с револьвером и, протянув руку, выдернула оружие из его ладони, в тот же момент ударила сзади под колени, заставляя на них упасть.
— Чё!? Спокойно! Спокойно! — произнёс он, жмурясь и накрывая руками лицо в надежде, что его зрение перестанет так колошматить.
— Что происходит? — выдохнула беглянка, за что тут же получила рукоятью револьвера в висок.
А затем оружие легло в кобуру Аделаиды уверенным привычным движением, идеально вписавшись в форму. Беглянка притихла, держась за голову и не предпринимая попыток встать. Остальных за это же время обработал Уолш. Люди не понимали, что происходит и не предпринимали попыток вырваться или сбежать, у них не было ни шанса на успех и все это понимали. Девица обыскивала всех тщательнейшим образом, она знала, куда обычно прячут оружие, как прикладывают ножи или заточки, буквально через полминуты в кучу были собраны все ножи, которых оказалось не менее пары штук на каждого присутствующего, некоторые были импровизированными, но нашёлся и один армейский, его Ада тем же привычным движением, что и ранее, сунула в ножны. В свете фонаря это не бросалось в глаза, а может и не было вовсе видно, но Шейн мог уверенно сказать, что на лезвии есть четыре буквы — USMC. Форму этого ножа ни с чем спутать было нельзя, его можно было даже назвать легендарным, он носил имя "Боуи". И был, чёрт возьми, огромным. Ножны Аделаиды имели прорезь внизу и подходили для любого ножа, ширина лезвия которого подходит по ширине, а этот парень торчал оттуда на добрую тройку дюймов. Огнестрел, отнятый у другого мужчины, лежал в общей куче и являл собой автоматический пистолет. Больше ничего ценного у них найдено не было. Аделаида стояла за спиной у сидящей на земле беглянки и напряжённо дышала через нос, сжимая пальцы на рукояти ножа, но не пуская его в дело. Вместо этого она прижала подошву ботинка к лопаткам женщины и надавила. Судя по тому, какой сдавленный звук та издала при этом — надавила прилично. Беглянка согнулась и прижалась налитой кровью щекой к своим ногам, почти касаясь макушкой асфальта.
— Ах ты тварь, — прошипела она, явно узнав, с кем столкнулась.
— Успокойся! — рявкнул мужчина, в чьих руках ещё недавно были револьвер и факел, последний валялся неподалёку, освещая окрестности с тихим потрескиванием, — Что вам нужно?
Он щурился и моргал, но всё равно силился рассмотреть тех, кто стоял над ним. Остальные молчали, лишь напряжённо сопели и не рыпались. Они были напуганы — это можно было почти кожей почувствовать. Аделаида тем временем начисто игнорировала существование всех остальных, она давила подошвой беглянку и, не моргая, смотрела на неё. Во взгляде её было холодное пламя. Возможно, она ещё не вскрыла её только потому, что сказала, что не сделает этого. А может быть, она уже и позабыла о своих словах и просто получает удовольствие от причинения боли и унижения. И обратись к ней Шейн сейчас, она даже не отреагирует — девица была полностью поглощена процессом.

Шейн рычал и лаял на людей, они действительно реагировали так, как он и рассчитывал, только вот для Ады мир сомкнулся в одну конкретную точку, которую она сейчас продавливала ботинком, игнорируя всё окружающее. Мужчина, получив удар под рёбра, больше попыток общаться не предпринимал и по нему было видно, что он не только напуган, но и зол. Вряд ли такие действительно предпринимают попытки поговорить, скорее уж, отвлечь и воспользоваться подвернувшимся моментом. Он был крепким, может быть, у него бы даже получилось, не будь такого риска получить пулю или быть сожранным ходячими, которых хоть и не много, но они есть. А сейчас вся группа, словно слепые щенки. Что-то слышно, но не понятно, что, что-то видно, но не понятно, что. Они хотели жить. Поэтому они повиновались.
— Эй!
Ада как-то по-звериному наморщила нос, приподнимая в недовольстве верхнюю губу, когда Шейн ткнул её в плечо. Словно бы её отвлекали от важного дела. Тем не менее, хмурясь, она убрала ногу с женщины и отошла на пару шагов, наблюдая за тем, как мужчина выстраивает всех в шеренгу. На слова, обращённые к ней самой, она кивнула. Как только вся группа двинулась вперёд, девица сменила мачете на револьвер, заткнув первый за ремень. Оружие лежало в её руках уверенно и спокойно, словно дитя, которое знало, что в руках матери ему безопасно. Шейн был прав, сделав вывод о том, что она умеет стрелять. оставалось надеяться, что не возникнет ситуации, в которой это пришлось бы проверить на себе.

До школы группа дошла без приключений, парочка ходячих была прирезана достаточно уверенно и не напряжно, хотя, на пороге школы Аделаида обернулась через плечо и нахмурилась.
— Стоять!
Девица тронула Шейна за плечо, подойдя ближе, а затем указала им всем за спину — на дверь супермаркета, которая издавала странные и неприятные звуки. Еле-еле слышно было потревоженных грохотом мертвецов, которые теперь столпились и продавливали дверь. Она была заперта не только цепью, но и на замок, однако, было слышно скрип и потрескивание, он явно скоро поддастся и проломится. последним рубежом останутся металлические ручки у дверей и толстые цепи. Но и они не вечны при таком внимании со стороны бродячих трупов. Мужчина недовольно оскалился.
— Сейчас заходим. Поможешь мне с ними, — он кивнул на пленников, — Потом решим проблему с мертвыми.
Аделаида напряжённо поджала губы и кивнула. Пленники зашли в коридор, Ада заперла за ними дверь и повела всех в спортзал, который располагался на цокольном этаже. Под потолком были длинные окна, дававшие обычно дневной свет, широкий, но короткий коридор имел два выхода — слева было две раздевалки с уборными и душевыми, а справа большой спортзал, в котором сейчас не было видно ровным счётом ни черта. Свет фонарей взрезал тьму и дал понять, что это, пожалуй, единственное место, где не наводят порядок регулярно. В дальней части была свалена мебель и какие-то другие деревянные обломки, но в остальном всё было пусто. Ада ушла вглубь темноты уверенным шагом, там открыла подсобку и сняла со стены рулон кабеля и кусачки. В этом помещении раньше хранили спорт инвентарь, а потом смешали его с инструментами, которые не требуют регулярного применения. Девица вернулась к Шейну достаточно уверенно, словно бы она без проблем видела в темноте. А может быть, просто хорошо ориентировалась в этом пространстве. Проволоки не было, но кабель был плотный. Девица первой связала беглянку, крепя её спиной к шведской стенке, пропуская перекладину под локтями и приматывая запястья к талии, а узел, держащий всю эту конструкцию, подняла вверх на загривок, чтобы точно не было соблазна его развязать. Ада не жалела кабеля на связывание, рулон был достаточно толстый, а также знала, как завернуть человека так, чтобы он не особенно рыпался. Правда, делала это не по-полицейскому, не так обычно скручивают людей представители закона. Так, скорее, привязывают людей к стульям, если нужно задать им пару вопросов и получить правдивые ответы. Кусачками орудовала ловко. Беглянка шипела и ёрзала, за что пару раз получила кулаком в нос, что было проделано как-то рутинно, хотя, было видно, что Аделаида сдерживается и её этот факт совсем не радует. Когда все пленники были закреплены тем или иным способом, Ада отошла чуть назад, делая приглашающий жест Шейну. Хотя, озвучить что-либо мужчина не успел, со стороны двери в спортзал послышался уже знакомый детский голос.
— Что происходит? — это была девочка-переводчица, она держала в руке слабый фонарик, освещавший пространство перед ней на пару-тройку метров.
Ада сразу же сменила шаблон поведения и быстрым шагом направилась к пришедшей. Если обратить внимание, она даже двигалась увереннее и спокойнее, не было в ней больше агрессии. Она подошла к девочке и присела на одно колено, делая пару жестов. Переводчица наморщила нос недовольно, а затем подняла взгляд в сторону, где происходило всё действо. но она ничего не видела, если, конечно, Шейн своим фонарём сейчас не подсвечивал присутствующих.
— Что происходит? — уже более требовательно произнесла девчонка, глядя в темноту, туда, где стоял Уолш.
В её голосе, тем не менее, отчётливо слышался страх. Похоже, что бы ни сказала ей Ада, девочку это не устроило.
— Что это был за грохот? — спросила она, переводя взгляд на Аду, а та просто поднялась на ноги, взяла девчонку за запястье и потащила прочь, закрывая за собой двери спортзала. Она бы и рада остаться там, но диалога с пленниками малышке лучше не слышать и Аделаида предпочла потерять возможность быть свидетелем или палачом, чтобы оградить от зрелища девчонку. Пожалеет она об этом или нет — ещё предстоит выяснить, но в способности Шейна вести дела она, почему-то, не сомневалась. И стоило ей отойти под детские возмущённые возгласы на достаточное расстояние, как заговорила женщина, точнее, запричитала.
— Слушай, она бешеная! Я же вижу, ты не отсюда, помоги нам, она убьёт нас, она уже пыталась, ты же видел! Мы ни в чём не виноваты! Мы только защищались от неё!
Чёрт побери, она даже рыдала, хоть один глаз у неё и заплыл, залитый кровью.

Ада сжимала кулаки с таким остервенением, что казалось, она прямо сейчас даст Шейну в рожу, однако, к концу его пламенной речи она, всё же, нашла в себе силы сдержаться. Шейн ушёл, а Аделаида вслед ему только гулко выдохнула с утробным рычанием.
— Ада, — осторожно позвала девочка, отходя на полшага от девицы.
Та взглянула на ребёнка и сделала короткий жест в сторону зала, веля ей зайти туда, а сама ушла по лестнице наверх. Переводчица осторожно вошла в спортивный зал и тихонько подошла поближе к Шейну. Она выглядела несколько напуганной, но не похоже, что её пугал именно мужчина.
— Меня зовут Долли, — произнесла она тихонько, приглушённо даже как-то, - как овечку, которую клонировали.
Это был её постоянный способ представления, судя по всему, фраза была устоявшейся и произносилась уверенно.
— Не злись на неё, ладно?
Девочка посмотрела на привязанных людей в свете её слабого фонарика.
— Что с ними будет?

Шейн быстро вспыхивал, но точно так же быстро успокаивался, выплеснув свой гнев, он пару раз выдохнул и, облизнув пересохшие губы, с тоской подумал о целом тазике чистой воды. Вот бы сейчас…
Когда сзади скрипнула доска, Уолш обернулся и увидел девочку.
Долли.
Он улыбнулся. И улыбка была искренней. Так он улыбался Карлу. И Люси, когда мелкая засранка переставала барагозить и вела себя прилично. Шейн почти всегда нравился детям. Скорее всего, он был бы по-настоящему хорошим отцом.
Он не вставал на колено, когда говорил с Долли. Не сюсюкал с ней и не брал приказной взрослый тон. Он говорил с ней как с равной. С уважением.
— Я Шейн, может быть, ты помнишь, я называл свое имя. Ты извини меня… За то, что наорал на Аду. Но я никогда не причиню вреда человеку без причины, ладно? Понимаешь? Ада… — он тяжело вздохнул, — наверное, я ее просто не знаю. Скорее всего, у нее была нелегкая жизнь. И куча причин так себя вести.
Он поднял глаза на пленных, когда девочка спросила о них. И нахмурился.
— Понимаешь, Долли, я полицейский. А до этого был солдатом. Я привык защищать людей. А сейчас непонятно, кого от кого надо защищать.
Он понизил голос так, чтобы только девочка слышала его.
— Мне нужно их допросить. Выяснить, что тут произошло. Они, — он кивнул на людей, сидящих под стеной, — говорят, что Ада напала на них и хотела убить. Ада говорит, что… м… что одна из них убила вашего мальчика. Что бы украсть оружие. Понимаешь? Как узнать правду? Когда все говорят разное?

На озвучивание имени Долли кивнула, а на объяснение поведения в отношении Ады лишь вздохнула. Правда, слова о том, что мужчина — полицейский заставили девчонку оживиться.
— У неё тяжёлый характер, она не хороший человек, но хороший друг. Она защищает нас просто. Как и ты. Но ты учился защищать людей, а она не училась. Хотя, справляется хорошо, мы же всё ещё живы, — она улыбнулась.
Сложно по ней было сказать, что судьба была какой-то тяжёлой(не считая апокалипсиса, конечно), но хоть сколько-то мудрыми дети от природы не становятся. Когда Уолш приблизился и заговорил тихо, Долли посмотрела на пленников. И в ответ ему тоже говорила тихим шёпотом, настолько тихим, что даже мужчине приходилось напрягать слух, чтобы услышать её, не говоря уж о пленниках.
- Я уверена, что они говорят правду, Ада нападала на всех в округе и хотела их убить, — невероятно невинно проговорила Долли и приподняла брови, — но они всегда нападали первыми, потому что хотели жить в школе. Мы звали людей к себе, но они хотели не жить с нами, а жить сами по себе, без нас. Нас несколько раз выгоняли отсюда, но мы возвращались. Нас раньше было много, были люди, которые защищали нас, вместе с Адой, но от них никого не осталось.
Она развела руками, словно бы принимала этот факт, как данность и не горевала по погибшим.
— Я верю Аде, Шейн, если она говорит, что Джен убила Билли, значит так и было. Только оружие у нас забрали другие люди ещё несколько дней назад. Ты уверен, что она хотела украсть оружие? Джен жила с нами какое-то время, мы её все знаем.

— Другие люди?
Шейн насторожился. Да что тут за чертов аншлаг в этом богом забытом городишке. Его и на карте-то не разглядеть, но бойня за него будто здесь Форт Нокс.
— Револьвер Ады... Ты помнишь его? Кто его забрал? Те другие люди несколько дней назад? Ведь сегодня мы нашли этот револьвер у Джен. Ада забрала его себе обратно.
Шейн даже не сомневался, что это был именно револьвер Ады. Уж больно по-хозяйски она взяла его, небрежно откинув при этом Беретту. И к кобуре оружие подошло идеально.
— Посмотри внимательно на этих людей. Кроме Джен ты никого не знаешь?

Долли внимательно посмотрела на людей и подошла к ним поближе. Она подходила осторожно, словно бы те могли вырваться в любой момент, но каждому беззастенчиво светила в лицо. К первой она подошла к Джен и светила ей особенно долго. Женщина морщилась и отворачивалась, а девочка всё смотрела и смотрела. Одному богу известно, что за мысли у неё были в голове, но говорить она ничего не стала. Следующим был мужчина, у которого Ада забрала свой револьвер, но девочка качнула головой отрицательно.
— Не видела.
Перешла к следующему, посветила ему. Тоже не узнала. Перешла к третьему и оживлённо указала на него пальцем.
— Знаю этого! — её неожиданно звонкий голос взрезал тишину, словно нож, пленники аж вздрогнули, а мужчина свёл брови хмуро, — Но он был давно!
— Ты меня перепутала с кем-то,— мрачно пробормотал он, это был смуглый мужчина с щетиной и всклокоченными тёмными волосами, таких даже не замечают, он никак себя не проявлял.
- Нет, точно говорю! Я помню, он тогда сказал, что папа ...эээ... — она наморщила лоб, вспоминая, — пацифистичный идиот.
Она говорила с Шейном явно, хотя, смотрела в лицо мужчине.
— Девочка, я такого никогда не говорил, — произнёс он несколько напряжённо, — ты меня перепутала с кем-то.
Парнишка помоложе, что был рядом с ним, махнул ногой.
— Кыш!
Он был сильно на взводе, либо полный идиот. Но Долли, взвизгнув, отскочила в сторону, чтобы тот не попал по ней подошвой ботинка.
— Мы не те, кого вы ищете, идите нахрен, психи! — взревел он, заставив остальных втянуть головы в плечи.

Шейн засветил наплечный фонарь на полную мощность, вдавливая свет в лица задержанных, и мягко коснулся рукой плеча Долли.
— Не подходи ближе вот этой черты, солнышко, — он указал на линию разграничения воллейбольного поля. До этой черты ноги пленников не дотягивались при всем желании. — И ничего не бойся. Я здесь.
А потом он медленно и аккуратно перешагнул черту, вставая над самым буйным и самым разговорчивым. Единственное, что сейчас тревожило Шейна — это остальная часть этой группы. Она все же была. Те, кто приходил сюда несколько дней назад и забрал оружие. И те, кого тут сейчас не было. Вооруженные люди, которые, скорее всего знают, что их товарищи попали в плен.
— Ты че орешь? — Шейн слегка задел носком ботинка колено буйного парня, — Мамку потерял? Ну чего ты переживаешь. Боишься, что ваша подмога не успеет тебя спасти? Думаешь, они справятся тут с этой бешенной бабой? А ведь у нее теперь пистолет, прикинь, как им будет несладко?

Долли покивала на объяснения, касательно линии, близко подходить не стала, отошла в сторонку. А вот парень буйный, когда перед ним материализовался Шейн, примолк и гневно засопел, глядя на того исподлобья. Может быть, и ответил бы что-то даже, но в этот момент открылась дверь и появилась Ада со своим планшетом. Она быстрым шагом подошла к Уолшу, взглянула на Долли и достала планшет, показывая мужчине то, что на нём уже было написано.
"Нужно разобраться с мертвецами"
Она уже не выглядела такой злой, какой была, костяшки на правой руке, которой она держала планшет, были влажными от крови, но её было не столько, чтобы та лилась на пол. Аделаида внимательно смотрела на Уолша, щурясь от света фонаря и начисто игнорируя присутствие посторонних. Беспокойство на её лице было очевидным даже дураку.
— Всё нормально? - произнесла Долли, осторожно подходя к Аде и беря её за руку.
Она сразу же опустила взгляд и принялась рукавом стирать кровь с костяшек левой руки девицы. Похоже, дело было обычным, девочка не задавала вопросов и не удивлялась.

Шейн поморщился слегка. Парень был на взводе и мог пролить свет на ситуацию. Но Ада была права. Мертвецов надо было удержать сейчас. Иначе потом будет слишком поздно.
Поэтому Шейн кивнул. Он быстро наклонялся над каждым из пленных, проверяя, не растянулся ли кабель, и нет ли хотя бы крошечного послабления для рук хотя бы у кого-то из них. Это заняло всего несколько секунд.
Все, казалось, было в полном порядке. Он перевел фонарь в мягкий рассеянный режим и кивнул своим спутницам на выход. Показания ребенка, конечно, не во всех штатах считались полноценными, но сейчас Шейн верил Долли. И ситуация была логичной. Хотя непонятно, какими ублюдками нужно быть, чтобы выставлять за стены детей. И если хватило ублюдочности на такой поступок — почему просто не убить их всех. И ведь, по словам Долли — так случалось уже не раз. Детей каждый раз выгоняли, но ни разу не убивали. Господи, куда катится этот обосранный мир…
В коридоре Шейн остановился.
— Эй… Эй, постой. Я так понял, что их группа больше, чем пять человек. Есть еще другие, которые забрали ваше оружие. Так? Если они живы-здоровы, то наверняка слышали взрыв. И полагаю, не напали только потому что зассали. Но они скорее всего придут выручать своих ублюдочных друзей. Поэтому нужно, чтобы ваши люди и дети заперлись в самой защищенной комнате. Есть такая?

Ада достала из-за пояса небольшой нож с узким лезвием и передала его Долли. Мачете у девицы с собой уже не было. В коридоре она остановилась и обернулась к Шейну, утвердительно кивнув на вопрос о том, что есть ещё другие. На вопрос о комнате тоже кивнула, а затем зажала планшет подмышкой и сделала несколько жестов, глядя на Уолша.
— Они не придут в ближайшее время, потому что знают, что группа пропала, скорее всего, из-за Ады, — проговорила Долли, без просьб переводя сказанное, — они боятся её, как огня и осмелеют только при свете дня, тогда и придут. В неизвестность они не сунутся. К утру мы будем готовы.
С этими словами Ада кивнула Долли и направилась на выход, оставив планшет на полу у стены коридора. Там он ей не понадобится.
Ада отодвинула засов и обернулась, чтобы убедиться, что Шейн готов выходить, а затем направилась вперёд, открывая двери. На улице всё ещё было достаточно мирно, а петли дверей натужно трещали и подвывали, сообщая о том, что сдерживать натиск у них почти не осталось сил. Аделаида перешла на бег и сделала жест, чтобы Долли шла с Шейном, а она обойдёт с другой стороны. Следом она указала на свои глаза, глядя на Уолша, а затем показала пальцем на малышку, вероятно, говоря мужчине, чтобы приглядывал за ней, словно бы это было не очевидно. Девица зашла справа от входа и обогнула здание. Со всех сторон нижние части окон были заколочены изнутри, похоже, магазин рассчитывали сделать постоянным пристанищем вместо школы. Хотя, судя по всему, мертвецы были внутри уже достаточно давно. Долли семенила за Шейном, стараясь тихо ступать по земле, но у неё не получалось делать это беззвучно, как у Аделаиды. Девочка держала нож крепко, но не уверенно. Она делала это не впервые — это точно, но вряд ли понимала, зачем он вообще ей нужен.
— Что мне делать? Чем я могу помочь? — шёпотом спросила девочка, поднимая взгляд на Шейна.

Долли следовала за Шейном, не отставая, слушала его внимательно и сосредоточенно кивала, видимо, обрабатывая информацию. На улице она не особенно нервничала, хотя, явно бывала на таких вылазках не часто. На гарантию безопасности девочка уверенно кивнула. Легко было догадаться, что подобное ей говорила в некоторых случаях и Ада, поэтому она знала, как себя вести. Пока мужчина возил травой по стеклу, девочка осматривалась по сторонам, но опасности не было, все редкие мертвецы наверняка уже сошлись к месту, где прогремел взрыв.
— Иди сюда.
Девочка подошла поближе к окну и поднялась на носочки, доставая до нижнего края только глазами.
— Окна тут укрепленные и прочные. Пусть делают, что хотят. Отсюда им не выбраться. Понимаешь?
Девочка покивала, рассматривая стеллажи.
— Тем более, с той стороны некоторые окна с досками, — она указала рукой на укрепления по низу окон, они выглядели так, словно бы их не успели доделать, кто-то явно когда-то намеревался закрыть обзор снаружи, но не успел или не стал, — вряд ли они смогут вылезти.
Девочка постепенно осознавала, что мертвецы не то, что не такие страшные, как она думала, она осознавала, что они не страшные вообще. Это было видно по взгляду, который из осторожного стал уверенным и воодушевлённым.  Двое пошли к задней стороне здания, Долли стояла спокойно, пока Уолш проверял, заперты ли двери, она наблюдала за ним.
— Черт… интересно, кто замотал этот магазин цепью и закрыл мертвецов внутри…
— Это мистер Роджерс, — произнесла девочка, приподняв тёмные брови и качнув головой, — он был владельцем этого магазина и долго был с нами. Но потом умер. А потом тут появились мертвецы и магазин заперли.
По всей видимости, у Долли не было полной картины произошедшего, но она считала её таковой. Или просто привыкла не задавать вопросов. Девочка не выглядела удивлённой, но и поперёк Шейна не лезла, хотя, могла сразу сказать, что все двери заперты. Девочка подошла к дрйгому углу и выглянуала из-за него, видимо, столкнувшись с Адой взглядом, потому что за угол она интенсивно помахала ладонью. А затем вернулась в тишине. У окна девчонка посмотрела на мужчину.
— Ну что, ты готова? Начнем шуметь, и мертвяки могут полезть со всех сторон. Смотри в оба, напарник.
— Готова, — она уверенно кивнула и крепко сжала свой маленький нож.
Когда Шейн начал тарабанить по стеклу, он услышал примерно то же самое с другой стороны, а через стекло увидел, что некоторые беснующиеся внутри трупы отделились от основной толпы, заинтересовавшись окном, но их было мало — всего трое, а внутри было не меньше пары десятков. Стук с обратной стороны здания оборвался и возвращаться не спешил. Буквально через полминуты из-за угла вырулила Аделаида, вытирая свой здоровенный нож о штанину, кровь с него была вонючей и тёмной, похоже, она встретилась на той стороне с ходячим. Девица сунула лезвие в ножны уверенным движением и сделала несколько жестов перед Долли, а та тихонько озвучила:
— Мало мертвецов реагируют, Ада предлагает открыть заднюю дверь и привлечь к ней часть мертвецов и убить, оставив внутри поменьше. А потом уже стучать по окнам, чтобы разделить их внутри. Задняя дверь прочнее передней и, если правильно распределить нагрузку, то никто не вырвется.
Она сделала паузу.
— А потом, если ты поможешь, вы с Адой сможете очистить супермаркет от мертвецов насовсем.

Шейн явно был озадачен этой ситуацией. Чем там было намазано мертвецам у двери, что они не реагировали стук и грохот сзади. Предложение "открыть" дверь выглядело не слишком разумным. дверь придется выламывать. И закрыть ее уже больше возможности не будет. Сколько мертвых внутри — неизвестно. А с ними ребенок...
Шейн скептично взглянул на Аду.
— Выломать дверь всегда успеем. Давай я попробую последний вариант. Разбить окно и пальнуть в потолок пару раз. Должно сработать.
По лицу бывшего копа было почти ясно, что он считает Аду абсолютно невменяемой. И видимо поэтому он пояснил свою мысль.
— Если выломаем дверь — черта с два потом закроем. А если этих тварей там штук пятьдесят?

Аделаида молча и без скепсиса на лице достала из кармана связку ключей.
— У неё есть и от супермаркета, — прокомментировала этот жест Долли.
А на количество девица неопределённо покачала головой и показала четыре пальца, намекая, что, скорее, сорок. Но она явно уверена не была.

Шейна внезапно осенила догадка. А уж не за этими ли ключами охотятся все бандиты ближайших околотков? Целый вагон жратвы стоит риска. И четыре десятка мертвяков гораздо менее опасны, чем одна бешенная баба. Ну что ж ладно... Последняя попытка.
Он кивнул, взглянув на ключи. И для большего акцента указал на Аду пальцем.
— Эй... давай сначала попробуем по-моему. Если поможет, мы уберем часть через окно. Ладно? Чем их будет меньше — тем безопаснее для нее, — он кивнул на Долли.
— А если они выйдут через двери, то какая нахрен разница, через какие именно.

Ада свела брови в сомнении, а затем отвела взгляд, думая. Она сделала несколько жестов, которые озвучила Долли.
— Если окно разбить, будет больше желающих пробраться внутрь. Окна нужно будет заколотить изнутри, придётся без вариантов зачищать мертвецов, чтобы сделать это.

Шейн непонимающе вскинул брови.
— А ты что, собиралась оставить их внутри? Их в любом случае надо убрать. Всех. Или вам жратва не нужна?

Ада вздохнула и провела пальцами по виску. Она явно не была уверена в том, что стоит говорить и можно ли объяснять что-то через Долли. Поэтому сейчас она сдалась, вздохнув и махнув рукой, призывая Шейна к действиям. Сама отошла в сторону и вновь достала нож, готовая, если что, отражать возможную атаку со стороны прибежавших на шум мертвецов. Хотя, вряд ли тут ещё остались те из них, кто не слышал гранаты, вот с той стороны и могут сунуться. Но и то, шансов не так много, выстрел послышится приглушённым с их стороны. В теории, всё должно было быть в порядке. Долли тоже взяла нож и развернулась спиной к Шейну, явно готовая к геройствам. Но далеко не отходила, как и было велено.

Ада была внимательна и сосредоточена, обходя здание, она опасалась, что двери, всё же, не выдержат. Однако, по большому пальцу, который она подняла в ответ на вопрос Шейна о тишине, стало понятно, что всё в порядке. Напряжение с двери ушло, не было слышно ни скрипа, ни треска, было слышно только рычание и булькающее кряхтение мертвецов в супермаркете, методично сдыхающих под трели беретты. В какой-то момент повисла тишина, к которой прислушивались все живые. Но не было ничего опасного, даже ни один труп к супермаркету не подошёл больше. Трое обошли здание и остановились у массивных дверей, а девица достала связку ключей, доставая пару массивных и примеряя их оба к скважине. Выбрав в итоге один, Аделаида обернулась на Уолша, инструктирующего девочку. А Долли очень внимательно слушала и кивала, давая понять, что всё поняла и сделает так, как сказано. Она передала свой маленький нож Аде, которая убрала его в карман, а свободной рукой взяла фонарь. Вторая уже вцепилась мёртвой хваткой в ремень Шейна. Аделаида достала нож и перехватила его удобнее, ожидая сигнала, а когда получила, повернула ключ в замке, затем пряча связку в карман. Затвор щёлкнул достаточно звонко, но не было похоже, чтобы кто-то из мертвецов заинтересовался этим звуком, точно не после стрельбы. Девица потянула на себя дверь, открывая ту с негромким скрежетом. Они долго стояли запертыми, похоже. Внутри стоял такой смрад, что слезились глаза, Долли даже как-то неуверенно и неприятно гыкнула из-за него, сразу же прижимая локоть ко рту и жмурясь. Чтобы привыкнуть, ей понадобилось несколько секунд, а затем она натянула воротник рубашки на нос и старалась дышать через рот. Ада даже не поморщилась, она сосредоточенно смотрела вперёд, а затем шагнула в супермаркет вместе с мужчиной. Она держалась чуть в стороне и заглядывала за стеллажи поодаль. Все полки с товаром, к слову, стояли на своих местах, не шевелясь, они были прикручены к полу и в целом это место больше походило на оптовый магазин, чем на супермаркет в привычном понимании этого слова. Ряды были широкими, а тележки довольно большими. Похоже, расчёт был на то, что здесь закупаются впрок, а не бегают по необходимости каждый день. Осмотр помещения прошёл достаточно спокойно, оставалось в общей сложности шесть ходячих трупов, которые застряли под стеллажами или рядом с ними, а один не мог вылезти из-за кассовой зоны, потому что та была замкнутой и, чтобы выйти, приходилось сдвинуть щеколду. Как он туда залез — разговор отдельный, но это явно был не кассир. Так или иначе, территория была зачищена, помощь Долли не понадобилась, хотя, она старательно светила фонариком во все стороны, держась за пояс Уолша. Ада сглотнула и впервые поморщилась, видимо, позволила себе немного расслабиться и, наконец, осознать этот запах. А полки всерьёз ломились продовольствием. Часть, конечно, уже пропиталась вонью мертвечины, но это малая плата за возможность есть крупу, а не что попадётся. Запасы стояли, как в пакетах, так и в больших мешках, были тут и консервы, и сахар, и большой ящик спичек, и вообще куча всего. Обчищено было всего два стеллажа у задней двери и один у передней, но они пустовали полностью. На полу вообще мало, что валялось, только то, что посносили собой ходячие. При нынешних условиях можно было сказать, что тут вообще порядок. Ада с Долли не выглядели голодными, на еду смотрели равнодушно, у них явно где-то был или свой запас, или они как-то забирались сюда и подтаскивали необходимое. Девица тронула Долли за плечо и сделала несколько жестов.
— Ада говорит, — девочка подавилась и закашлялась от запаха, а затем продолжила, - она вычистит это место при свете дня. Нужно закрыть и вернуться, выстрелы могли заинтересовать наших кхххех-хех, — она потёрла нос рукавом, - людей.
И девочка потянула Шейна назад. На самом деле, было похоже, что она не следует словам Ады, а пытается покинуть смрадное место, потому что уже не может дышать. И тянула она не так, чтобы мешать мужчине, а так, чтобы дать понять, что хочет выйти, а ей ведь запретили отцепляться, вот она и держится.

На предложение воды никто не отреагировал, а вот слова о свидетеле вызвали еле различимую радость на лицах мужчин, хоть они и старались её скрыть. Правда, Джен выразила не радость, а сомнение, прищурившись.
— Не было там никакого свидетеля, — достаточно резко произнесла она, — иначе они не решали бы мою судьбу тогда! А сразу бы оправдали!
Она снова начала повышать голос. А её люди снова уставились на неё. Создавалось впечатление, что они уже не понимали, почему находятся здесь.

— А вот ты сейчас успокойся. И подумай головой. — Шейн убрал ненужную воду в рюкзак, мельком осматривая детали внешности своих задержанных. Наколки, шрамы, особые приметы, кольца, предметы одежды. Сейчас, конечно все ходили, в чем попало, но кое-какие вещи все же оставались неизменными.
— Если этот свидетель промолчал, то может быть, он боится Аду? М? Почему только мне он рассказал о том, что был там? Почему не ей и никому еще? Как думаешь, что он расскажет?

Больше всего бросалось в глаза сходство мужика с револьвером и агрессивного парнишки, они явно были родственниками, разница в возрасте у них была лет десять-пятнадцать, сейчас точно было не определить. Остальные были одеты вразнобой, татуировок не было видно, ничего общего между ними во внешнем облике, даже ведут себя все по-разному, повадки разные. Взглянешь на таких людей и сделаешь вывод, что они только встретились. Не считая, конечно, похожих двух, они и мимикой смахивали. Джен смотрела на Шейна прямо. И тупо, словно баран. Складывалось впечатление, что у неё в голове идёт мыслительный процесс и никак не завершится. В какой-то момент она просто отпрянула и свела брови, словно набычившись.
— Не знаю я, что он расскажет и рассказал. Они там все на голову ёбнутые, что угодно могут болтать.
Она была напряжена.

— А ты не переживай так. Если не ты убила ребенка, то все прояснится буквально через десять минут. И все будет в порядке, так ведь? Ведь ты не наврала своим людям? Не привела их сюда на убой, зная, что замочила маленького мальчика, и что на тебя откроют здесь охоту. На тебя и на всех уебков-пидорасов, которых ты приведешь с собой? Да? Ведь ты же знаешь поговорку? «Скажи мне, кто твой друг. И я скажу тебе, кто ты сам». Да?
Шейн смотрел по очереди в лица мужчин. А потом снова вернул взгляд на Джен.
— Ты не дура, Джен. Но ты слишком стараешься настроить всех против этих людей. Они ебанутые? И эта баба — бешенная? Хотела убить тебя ни за хуй собачий, а? И вы не хотите селиться в этой школе? А просто хотите немного еды добыть себе? Да?
— То есть, никто не приходил раньше в эту школу? Не забирал оружие у людей? Нет? Тебя тут не было, а дружище?
Шейн смотрел на того парня, на которого указала в прошлый раз Долли.
— Тогда откуда у тебя, гнида, револьвер этой бешенной бабы? Ответь мне! Можешь? И с какой целью вы все, невинные овечки, шли с оружием ночью к школе, где безоружные бабы и дети не могли прийти в себя над телом убитого ребенка?
Решили вмазать по ним, пока они не очухались? Так? Ну? Кому есть что сказать? Говорите!

Джен слушала Шейна, свирепо глядя на него, а вот её люди пребывали в недоумении. И недоумение это было с примесью страха. Они теряли доверие к члену своей команды. А когда претензия перескочила к мужчине, тот аж вздрогнул.
— Сказал же, не было меня здесь! Девчонка перепутала что-то, не мог я тут быть, потому что ещё недавно был в другой группе!
А вот мужчина с револьвером на вопрос, обращённый к нему, ответил неожиданно сосредоточенно, стоило Шейну закончить свой монолог.
— Револьвер мне принесла Джен, — сказал он, — около недели назад.
Женщина аж встрепенулась. Если бы могла, она бы ему врезала с ноги, но привязана была крепко и смогла только дёрнуться.
— У нас была небольшая группа, мы обосновались с другого конца города и потом начали его исследовать, пришли сюда из соседнего городка, там совсем не осталось еды, всё растащили и доели остатки. Мы узнали, что в центре города есть живые и начали высылать разведку. Джен была одним из людей, кто должен был примкнуть к ним, как одиночка и узнать, насколько они адекватны. Если бы всё было хорошо, мы бы

дали о себе знать и, может быть, объединились бы. Но всё пошло по пизде.
Он был на взводе, но мало походило на то, что мужчина зол именно на Шейна. Тем не менее, держался он хорошо, явно лидерскими качествами обладал.
— Слушай, мужик, тут творится чёрт-те чё, не руби с плеча. Не могла она ребёнка убить, ни один нормальный человек не смог бы, наверняка это недоразумение какое-то. Девка эта и правда сумасшедшая, она убивала или калечила наших людей ещё на подходе к "их территории", я уверен, что она способна на зверства.
Мужчина старался говорить спокойно и рассудительно, он смотрел в лицо Уолшу, но на его собственном с каждым мгновением всё более отчётливо проступало отчаяние. А дверь в этот момент открылась и на её пороге появилась Аделаида с флягой в руке и планшетом подмышкой.

Шейн бросил беглый взгляд на Аду, убедился, что с ней нет Долли, но есть планшет. Он не стал указывать ей, куда себя деть, а вместо этого решил завершить прояснение важной ситуации.
— Я тебя понял, — очень спокойно и серьезно сказал он мужчине, у которого забрали револьвер. — Тебя как называть, скажи мне? Вроде бы не все тут — убийцы и моральные уроды, так что по номерам не хотелось бы. Надо как-то по-человечески общаться.
— Так вот я никак не могу взять в толк эту ситуацию. Джен пахала подсадной уткой на несколько групп, это ясно. Только она, видимо, связывает вас всех вместе. И готов поспорить, что именно она рассказала вам, что тут что-то ценное для вас? Или я ошибаюсь? Но это не так важно уже, с Джен все ясно. А вот что неясно, так это зачем вы шли сегодня ночью к школе? Что бы вы сделали, если бы мы вас не остановили? Какой был план?
Шейн смотрел только на лидера. Смотрел спокойно, без тени насмешки или превосходства. Словно они просто беседовали на равных, и один из них не был привязан кабелем к шведской стенке в школьном спортзале.

— Рой, — представился мужчина, у которого был револьвер Ады.
Она же прошла в зал и встала напротив Джен, не присаживаясь, а нависая над той грозной скалой. Однако, Аделаида была сейчас достаточно спокойна, она просто открыла флягу и сделала несколько глотков. Развернулась, чтобы предложить Шейну, но вспомнила о бутыли воды из магазина и не стала. Мужчина же кивнул на слова Шейна, игнорируя присутствие Ады, делал, правда, это довольно целенаправленно. Обычно говорят "не показывай зверю страх" и ты из кожи вон лезешь, чтобы его не показать. Так и он — игнорировал девицу не из-за её незначительности. Скорее, наоборот.
— Здесь большой запас продуктов, а также есть доступ к семенам и всяким таким штукам. Я не разбираюсь в этом, но рядом с городом есть земля, которую можно было бы возделывать, но нужно начинать с чего-то. Мы просили поделиться или поменяться, но они не стали. А на много километров вокруг одни лишь мертвецы и деревья, больше ничего. Мы не пытались выселять людей из школы, мы хотели примкнуть к ним.
Он чуть свёл брови, а затем качнул головой.
— Но я теперь не уверен, что всё так и было. Меня не было здесь. Всё, что я знаю наверняка — много наших погибло из-за них и началась своего рода холодная война.
Аделаида принялась писать что-то на своём планшете.
— Сегодня мы шли за ней, — он качнул подбородком в сторону Ады, — чтобы найти и убить.
Он говорил это без обиняков, похоже, сделав вывод, что сейчас лучше не молчать. Ада в это время показала свой планшет Шейну, там было написано "они убили всех наших, способных биться. 12 человек"

Шейн кивнул Аде, взглянув на планшет.
— Ада говорит, что вы убили двенадцать человек из ее отряда.
Он снова посмотрел на нее и отчетливо спросил:
— А скольких убила ты? Из их людей?
Это был спокойный вопрос. Без тени обвинения или оценки. Он просто сводил информацию в одно целое.
А потом прищурился и снова обернулся к людям, сидящим перед ним.
— Ада — не ебанутая. И не маньячка. Рой, подумай хотя бы секунду. Если бы она хотела просто взять и всех убить… При ее навыках и способностях, чего бы ей стоило зайти сейчас мне за спину и воткнуть нож мне под нижнюю челюсть? А потом медленно и с оттяжкой перерезать вас всех по очереди, как свиней? М? Может быть, она агрессивна, но не ебанутая. Поэтому предлагаю относиться ко всем событиям и поступкам людей в нашей ситуации как тем, что имеют под собой основания и причины. И не сваливать все на то, что кто-то просто чокнутый или идиот. У всего на свете есть причины, Рой. И я вижу причины агрессии Ады здесь! — он потыкал в планшет.
— Двенадцать человек. Я сам убивал людей. За гораздо меньшее. И ты наверняка убивал бы. За своих двенадцать человек. Так или нет?

Рой наблюдал за молчаливой передачей планшета внимательно, остальные предпочитали не смотреть на говоривших, они опустили взгляды или осматривали зал. На вопрос о количестве Ада на мгновение подняла взгляд под потолок, задумавшись, а затем написала на планшете "шестерых убила, около десятка подстрелила не смертельно, что с ними стало — не знаю". Она тоже была спокойной. Возможно, решение проблемы с супермаркетом на неё так повлияло, а может, наличие оружия на поясе. Однако, на фразу Уолша о том, что она не ебанутая, девица даже приподняла брови удивлённо. Похоже, подобное услышать она не ожидала. Но ни тени улыбки на её лице не промелькнуло. Мужчина слушал Шейна внимательно и кивнул на его предложение отбросить мнение о чьей-то чокнутости. Также, он кивнул на слова об убийстве.
— Верно, — произнёс Рой, — убивал бы. И убивал. Вопрос выживания стоит остро. Но я не могу дать тебе всех ответов уверенно, потому что теперь я вижу, что у меня не полная картина происходящего.
— Да что тут думать, он же её выгораживает! — подал голос бесноватый парниша, чем вызвал вздох со стороны Роя.
— А мне сейчас придётся выгораживать тебя, успокойся, — мужчина посмотрел на парня, а затем на Шейна, — у него длинный язык, но он не опасен. Дели его слова пополам, ладно?
Конечно, он беспокоился о своей родне, кем бы ему ни приходился этот парень. Но Рой пребывал в замешательстве, поэтому за ответами он обратился к единственному человеку, который мог дать ответы.
— Ты была, когда они впервые атаковали, — произнёс он, глядя на Джен, — может, расскажешь, что случилось? Ты говорила, что повела к ним группу, а они сразу же напали.
— Так и было! Мы даже подойти толком не успели, хотя, я предупреждала, что приведу с собой людей!
Аделаида начала выводить на планшете слово "ложь", однако, на последней букве остановилась, стёрла и написала иное. "Это не совсем правда"

Джен вдруг ощерилась и подняла плечи, насколько могла.
— Я хотела её проучить, но не хотела никого убивать! — выпалила она столь агрессивно, словно бы и не заливалась слезами только что, — то, что все начали палить друг в друга — их выбор, я ни в кого не стреляла!
Даже с учётом отёков было видно, что она багровеет, её почти трясло.
— Куча народа друг друга перевалила, а виновата в итоге — я? Охуенно вы придумали, нашли крайнюю! Я не виновата в этих смертях!
Рой сидел молча, но он был просто в чёртовом тихом ужасе. Он таращился так, будто Джен только что задушила на его глазах котёнка. Ада чуть приподняла подбородок и фыркнула, словно бы усмехнулась, но улыбки на её губах не было и это взбесило женщину ещё больше.
— Не долго тебе радоваться, сука, они погибли из-за тебя, ты убивала их своими руками! — она яростно уставилась на Уолша, — Ты судишь не ту!

— Я никого не сужу, Джен. Судить будете вы сами. А я просто задаю вопросы. Те самые вопросы, которые никто из вас не задал друг другу. Не смотри на меня. Смотри на Аду. Смотри на Роя. На всех своих людей. Это их ты использовала для своих целей. Если ты не знала, то многие законы уголовного права писались не идиотами. И подстрекательство к преступлению — это преступление едва ли не большее, чем само совершенное деяние. Потому что исполнитель отвечает только за свои поступки. А подстрекатель — за всех, кого сподвиг на преступление. И совершенно не важно, что он сам не нажимал на курок, а в это время отдыхал на Мальдивах с любовницей. Не важно.
И, наверное, очень хорошо для тебя, что сейчас уже нет уголовного права. Никто тебя не посадит в тюрьму. Никто тебя не накажет за смерть почти двадцати человек в обеих этих группах. Так?
Шейн прекрасно понимал, на что он обрекает эту женщину. Но он был прав. Это была самая настоящая мразь. Хуже любых маньяков — те хотя бы больные ублюдки. А эта делала все в трезвом уме. И считала себя правой.
— Но может быть, мы все еще не до конца знаем эту историю? Может быть, у тебя все же есть веский довод? Какая-то причина? За что? За что ты хотела проучить Аду? За что погибли все эти люди? Скажешь?

— Они шли на смерть сами и убивали сами, — зло прошипела Джен, сводя брови, — если бы они не были идиотами, они нашли бы способ выжить! Я — выжила, потому что я стремилась к выживанию! Патрик стремился к выживанию, но ты, тварь, убила его! Как и многих людей на нашей стороне! И многие на вашей погибли именно из-за тебя, из-за твоей неготовности идти на контакт! Не я обострила конфликт, а ты!
Она сконцентрировала своё внимание на Аде, Рой чуть приподнялся, словно бы собирался в любой момент метнуться вперёд и просто заткнуть ей рот. Аделаида смотрела на неё, не моргая и не двигаясь, просто слушала, сосредоточенно сопела через нос.
— Ты тоже сдохнешь и очень скоро. Тебе сполна воздастся за всё, что ты сделала!

— За что, Джен? За что ты хотела ее проучить? За что наказать? Ну же! Все уже ясно. Мы все говорим на чистоту. Так скажи ей это в глаза, пока есть возможность. Что она тебе сделала?
Шейн заметил и движение Роя и крайнюю напряженность Ады. Уолш сидел, сложив ноги по-турецки, и делал вид, что облокачивается на руки, упираясь ладонями в пол. Но это было не так. Он был готов ухватить за пояс любого из двух своих соседей. Кто бы ни подорвался в эмоциональном запале, Уолш был готов схватить и удержать от фатальной ошибки. Джен нельзя было умирать сейчас. Она еще не созналась в последнем своем преступлении.
— Ну!

Джен бы махнула рукой, если бы могла, если бы не была связана, отмахнулась бы от Шейна, как от назойливой мухи.
— У неё спроси! Сука, ты ведь даже не помнишь, да? — её голос в какой-то момент аж треснул, настолько она была напряжена, глядя сейчас на Аду, которая в непонимании свела брови, — Ты ведь брата моего убила! Беззащитного человека, тварь!
И Джен снова начала рыдать, правда, в этот раз не так надрывно, как-то более... искренне, что ли.
— Он ничего тебе не сделал, а ты убила его! Жаль, я не добралась до тебя ещё до того, как начался этот пиздец! Тогда у тебя не было бы ни шанса! И пусть катятся ко всем чертям все сдохшие ублюдки, не справедливо, что ты всё ещё не поплатилась за то, что делала!
Ада взяла планшет и дрожащей рукой вывела "Билли тоже был ублюдком?", а затем развернула его надписью вперёд. Женщина потратила лишь мгновение на то, чтобы прочесть, а затем она сквозь слёзы фыркнула:
— Да срать я хотела на...
Только договорить не успела — Аделаида оттолкнулась подошвами ботинок от пола, намереваясь скакнуть вперёд, она даже руки протянула, чтобы вцепиться не то в рожу Джен, не то в её глотку, но не смогла — хватка Шейна её остановила. Девица резко развернулась к нему и наотмашь ударила его по руке и, чёрт возьми, удар этот был очень сильным. Её аж всю трясло, она была в бешенстве и, кажется, слабо уже понимала, кто враг, а кто — друг. Но она не смогла удержаться, всё равно завалилась назад. И завопила. Яростно, нечеловечески, просто в каком-то животном гневе. Она оказалась придавлена к полу, но правой рукой долбила по нему кулаком так, что по деревянному полу шла не шуточная вибрация. Аделаида бесновалась так, что спусти её сейчас с поводка и, кажется, она просто голыми руками завалит кабана. Она продолжала истошно вопить без возможности изъясняться словами, а в глазах её стояли слёзы, хотя, сложно было сказать — от гнева или от обиды. И силы её не покидали, она не оставляла попыток сбросить с себя Шейна.